Некоммерческое партнёрствоУрал-Евразия

Построенная в середине XVIII столетия в междуречье Тобола и Ишима Пресногорьковская линия крепостей и редутов стала местом товарного обмена между поселенцами и кочующими в этих местах казахскими родами – уаками, кереями аргынами, кыпчаками.

В этот же период начали формироваться торговые тракты, бравшие своё начало в крупных линейных крепостях, передает Петропавловск.news.  

На старинных картах пути движения караванов нанесены извилистыми линиями и пересекают казахские степи в нескольких местах, достигая берегов Сыр-Дарьи и предгорий Тянь-Шаня. Вдоль крутых берегов Яика, Уя, Иртыша пролегли почтовые и скотопрогонные дороги, связавшие между собой сеть крепостей и редутов, форпостов и станцев, некоторые из них стали впоследствии крупными городами России и Казахстана. Реки, несущие свои воды через Дешт-и-Кыпчак, из самой глубины степей, осваивались в процессе хозяйственной колонизации постепенно, обрастая по своим берегам всё новыми и новыми селениями.

На фото: худ. Н.Каразин. Ямская и конвойная служба в степи. 1840-1850-е

В начале строительства новой линии, осенью 1752 года, в крепость Святого Петра приехали казахи для менового торга – сатовки. Им было сказано, что торговать нечем, и чтобы они «скот свой довольствовали в степи, а внутрь границы отнюдь бы не ездили».

Торг для гарнизонных драгун и гренадер запрещался лишь в самый начальный период строительства крепостей.

«Сим рекомендую, — приказывал бригадир Крафт в январе 1753 года, — дабы впредь оного чинено не было».

Однако после частых обращений комендантов крепостей и казахских старшин осенью 1754 года Крафт писал Коллегии иностранных дел, что новая линия крепостей будет закончена в 1755 году и просил разрешения учредить в крепости Святого Петра торг русских купцов с казахами, «ибо из того немалая казне прибыль, а военным людям в харчевых припасах во удовольствие может быть». Было ясно, что гарнизоны крепостей, оказавшиеся на значительном удалении от слобод и острогов старой линии, вынуждены содержать себя сами, продукты питания и многие другие товары можно было получить только с юга.

В следующем году был принят таможенный устав для российских купцов. При введенной паспортной системе купцы должны были указывать в документе состав приказчиков, с которыми они направлялись в степь.

На фото: Торжок в станице Пресногорьковской

Абылай-султан неоднократно обращался к бригадиру фон Фрауендорфу с просьбой учредить сатовку по новой линии. Последний полагал, что торговля будет незначительной, и ждать прибывших бухарских купцов из-за постоянных нападений в степи и дальности расстояния бессмысленно. Фрауендорф считал, что следует «для приласкания и удержания на наших границах учредить только малую сатовку». В 1759 году им был издан указ о меновом торге в крепостях Святого Петра, Лебяжьей, Кабаньей, Пресногорьковской. Об открытии торга на новой линии было объявлено с барабанным боем. Султану Абылаю разрешили ехать с «товарами, со скотом, лошадьми и пленными калымчатами в Петропавловскую крепость безо всякого опасения».

В 1760 году на линию прибыли кашгарские купцы с товарами. В 1765 году на Новоишимской линии крепостей торговали тобольские и тюменские купцы, приходили караваны из Средней Азии. Из степи пригоняли «калмыков и других военнопленных инородцев: правительство разрешало эту покупку по недостатку в Сибири таких людей, которым по указам крепостных велено иметь…». Работорговля была запрещена лишь в 1825 году. Торг проводился на меновых дворах, открытых в Пресногорьковской и Петропавловской крепостях в 1766 году.

На фото: Слева — Яков Поликарпович Вяткин, фельдшер и ветеринар Пресногорьковской станицы

Академик Иоганн Фальк оставил описание торговли в крепости на Ишиме:

«…Площадь находится под пушками крепости Святого Петра, обнесена рогатками и имеет несколько лавок, казахи приходят всегда на торг караванами, для того, что вместе способнее гнать им скот свой из столь далеких мест: и тогда в крепости бьют в барабан и приставляют к торговой площади караул, а между тем собираются купцы и, когда выложат они товары, то пропускаются казахи со своим скотом, они пригоняют больше всего лошадей, бойных быков и широкохвостых баранов, да сверх того привозят овчины, мерлушки и по нескольку мехов. Все сие променивают они на железные котлы, вертела, сукна, шелковые материи, платки, позументы, иглы, бисер, огниво… Торг сей для российского купечества весьма прибыточен, потому что лошадей перепродают в драгунские полки… приходят также бухарцы и китайцы… берут на промен тонкие сукна, красильные вещи …».

Подобный торг имел место в любой части крепостной линии, он был выгоден для обеих сторон.

Жители соседних селений Уйской и Горькой линий занимались продажей товарного зерна, производство которого непрерывно возрастало. Драгун Донов, побывавший на Староишимской линии в 1747 году писал, что казахи «не на что так не жадны, как на муку: ржаную или пшеничную, заодно считают, а о сукнах только просят: каких хочешь лучших лошадей выбирать и смотреть, приводят иноходцев и парами коней же великих и хороших». По свидетельству Николая Рычкова в станицу Звериноголовскую «казахи приходили толпами, приводя с собой табуны овец, коров, лошадей».

Разрешая казахам беспошлинную торговлю скотом, власти руководствовались следующими соображениями: «Когда кайсаки более к хлебу привыкнут, то чаять можно, что они впредь время от времени около новостроенных крепостей кочевать привыкнут и тем их в верноподданническом послушании удобнее содержать будет, сверх того, от них на мену всегда по довольному числу лошадей, годных для драгун, без великого казенного ущерба, так же и баранов достать можно».

В 1763 году была утверждена инструкция, которая разрешала казакам и старшинам производить обмен товарами с платежём в казну пошлин. Для привлечения населения степи к торговле с 1760 года отпускались средства из казны: для крепости Пресногорьковской — 50, Петропавловской – 200 рублей. Деньги шли на прием и угощение влиятельных кочевников. В крепостях были устроены мечети, караван-сараи для приезжих и гостиные дворы.

На фото: Приготовление мелкой соли

Купеческие караваны, проходившие через Звериноголовскую, Пресногорьковскую, Пресновскую таможенные заставы на юг подвергались внимательному досмотру. Здесь тщательно следили за тем, чтобы купцы не провезли в степь огнестрельное оружие, порох, свинец, российские монеты и солдатское сукно. Побывавший в крепостях Горькой линии в 1771 году путешественник Христофор Барданес отмечал, что «казахские торговцы стараются о своей продаже, меняют рогатый скот и лошадей на разные сукна, красные юфти, железные ложки…просят всегда придачи из мелочных вещей как-то: игол, пуговиц, наперстков, булавок медных, перстней оловянных…».

Несколько позже было установлено торговое движение из Бухары, Ташкента и Коканда, проложившее в казахские степи несколько путей, по которым шли караваны: по течению Сары — Су через Ак-Барак к станице Пресногорьковской и дальше на Троицк, другие — на Акмолинск и Петропавловск.

Поручик Я.П.Гавердовский писал: «В Бухарию дорога от границы воспринимает свое начало от крепости Пресногорьковской, куда товары привозятся из крепости Святого Петра на повозках, и при досмотре таможенном, отдается на руки кайсакам. Караваны, вступая таким образом в степь, склоняются на юго-запад к реке Абуге, встречая повсюду многие озера, болота и долины, поросшие березовым лесом. Чрез Абугу, по причине топких и болотистых ее берегов, переправляются в одном только месте бродом, именуемым Кара, т.е. черный. От сего места идут к лесу Аманкарагай, а далее от оного к реке Сыр продолжают путь по дороге, идущей из города Троицка».

Караваны охранялись отрядами казаков, снаряженными на линиях, которые должны были сопровождать их в обе стороны.

На фото: Пресногорьковская купеческая семья

Капитан Иван Андреев пишет о меновой торговле в Пресногорьковской: «…Для привлечения к российской стороне народа киргиз-кайсацкого содержится во оной каждогодно на угощение их присылаемых из крепости Омской по 50 руб. и учрежден с 1766 года меновой двор и торг, который состоял под ведением и смотрением комендантской канцелярии по 1774 год, но в рассуждении малого количества в приезде на сатовки киргизцев, потому же как российского купечества, сбор пошлинной суммы весьма недостаточен». По ведомостям, изученным Андреевым, сбор пошлинных денег в крепости при сатовках составил 429 рублей за период с 1767 по 1784 год. Алексей Лёвшин приводит данные о торговле скотом — в 1819 году продано в Пресногорьковской — 4 485 голов, Троицке — 2356 голов, в Петропавловске – 69679, в Омске – 3238.

Значение меновых дворов значительно выросло после введения в 1837 году покибиточной подати. В документе за 1844 год говорится: «Кайсаки продавали много произведений своих за деньги, которые увозили в степь для уплаты покибиточного сбора». В своде законов Российской империи, принятом при Николае I, о торговле со степными жителями говорится: «Кочующие близ линии могут по нуждам их бывать в крепостях, редутах, форпостах и селениях, подобно как россияне делают, для сбыта их произведений».

К 80-90 годам XIX века главной формой организации торговли стали ярмарки и торжки. Первая ярмарка в Сибирском казачьем войске была учреждена в 1849 году в станице Николаевской. В последующие годы были открыты еще три ярмарки в степных поселениях: в Кокчетавской и две в Акмолинской, последние первенствовали своими оборотами над всеми ярмарками. Первое место в торговом обороте занимал Петропавловский уезд, в котором кроме десяти ярмарок происходили еженедельные торжки: в ст. Пресновской, Пресногорьковской, Новорыбинской и Екатериненской.

Из внутренних губерний России везли продавать в пределы Сибирского войска: зерновой хлеб, муку, крупу, овес, сельские ремесленные изделия и мануфактурные товары. Вывозные предметы торговли на сибирских и российских рынках — лошади, рогатый скот, овцы, и полученные от них продукты: кожи, сало, шерсть, рыба, икра, рыбий жир, соль, огородные овощи, мед, воск, бревна, жерди, дрова. Казаки выменивали у казахов скот, кожи, овчины, муку, сено, материю, глиняную и деревянную посуду. В станицах продавали самодельное вино и табак — самосад.

«Тут благоприятствует близость к горькой казачьей линии многочисленного и значительного крестьянского населения Ишимского, Курганского и Ялуторовского округов. Главную массу стекающегося на ярмарки народа составляют казахи, казаки и крестьяне из соседних внутренних округов. Купцы и приказчики приезжают не только из ближайших, но и из отдаленных городов Тобольской и Томской губерний, а также из Оренбургской и Пермской губерний. Из торгующего населения больше всего бывают татары», — писали российские газеты.

Для помещения товаров в казачьих поселениях построили ярмарочные балаганы, за которые взималась плата в станичный доход. В ряде станиц были устроены гостиные дворы из деревянных лавок. В Пресновской построено лавок 51, в Николаевской 53, в Кокчетавской 57, в Пресногорьковской 22, в Арык-Балыкской 57, в Атбасарской 39. Скот продавался под открытым небом в чистом поле у озёр с пресной водой.

На фото: Остатки Казачьего тракта в районе Пресноредутской

В Пресногорьковской проводили три ярмарки, на которые привозилось товаров на сумму двести тысяч рублей золотом. 18 мая начиналась двухнедельная Константиновская ярмарка, с 1 ноября — Михайловская, с 24 по 29 июня – Петровская, «красный» базар располагался у церкви, торговля скотом – за озером Пресным. Здесь «собиралось столько скота, что от одного конца площадки до другой нужно было два часа скакать на коне» (очевидец).

В Пресновской «бывают две большие ярмарки, главный продукт торговли – скот, одна». Декабрьская приносила доход да двухсот тысяч рублей, январская – до ста тридцати тысяч рублей. В 1895 году общий денежный и меновой оборот этих станиц доходил до миллиона рублей. Станица Новорыбинская славилась лучшими казахскими лошадьми, их охотно скупали российские купцы. В 1891 году во время посещения Сибирского казачьего войска цесаревичем Николаем, подросток Петр Бородавкин проскакал рядом с его каретой 110 верст до Пресногорьковской и далее, до границ с Оренбургской губернией, удивив последнего императора России и конвой отличными качествами своего коня.

На фото: На пастбище

Местные ярмарки были связаны с Ирбитской и Нижегородской. К примеру, на Пресновской Афанасьевской ярмарке 1891 года из опрошенных купцов 16 человек привезли мануфактуру с Ирбитской ярмарки. Купец из станицы Звериноголовской привез с Крестовской ярмарки 150 пудов мануфактуры на пять тысяч рублей. Четверо приехали из Звериноголовской, трое из Петропавловска, четверо из Кургана, двое местные, по одному из Кустаная и Ишима. Курганские купцы Харламовы привезли с Нижнегородской ярмарки в Пресновку чай, сахар, табак, фарфоровую посуду. Василий Харламов привез из Москвы скобяные и москательные товары, посуду, самовары, чай, сахар, лампы, всего 250 пудов на 2500 рублей. С остатками товаров он планировал отправиться на ярмарку в село Моршихинское Курганского уезда. Курганский купец Петр Савостьянов привез из Нижнего Новгорода и Ирбита фарфоровой посуды 200 пудов на 1000 рублей. Купец из ближнего села Теплодубровного привез из Ирбита мануфактуры на 5000 рублей (Щеглова Т.К.). Гурты купленного скота гнали по Казачьему тракту на Троицк и далее — в Казань и Нижний Новгород. Бараны забивались в Петропавловске и в станицах, где процветало мелкое товарное производство. В Пресногорьковской в 1876 году работали три салотопенных и кожевенных завода, построенных на опушке леса Салотопник. Кожевенный завод в Пресногорьковке принадлежал Василию Кладенову. В год здесь выделывали 1500 кож на сумму шесть тысяч рублей. Салотопенным заводом владел казак Константин Усплентев — в 1875 году было произведено 2330 пудов сала на сумму 9200 рублей. Сбыт продукции производился в Шадринске.

На фото: Купцы Кладеновы

В 2010 году было исследовано место расположения завода. Найдены элементы утвари, серебряная ложка и монета – екатерининский пятак 1768 года. В 1880-х годах в станицах появились иностранные предприниматели. В 1882 году пресногорьковские казаки приняли на сходе общественный приговор, разрешавший швейцарскому подданному Антону Лорецу и российскому подданному Карлу Рули постройку трехпоставной ветряной мельницы на земле станицы. Мука пользовалась большим спросом на ярмарках, поэтому ветряные мельницы ставились во всех крупных населенных пунктах.

Масло и сало через Сибирскую торговую компанию в Кургане переправлялось в столичные города и за границу. Не последнее место на рынках станиц занимали продукты рыбной ловли и охоты. В Усть — Уйской и Звериноголовской продавали рыбы на 2500 рублей в год, ее вялили, сушили и продавали возами. Пресногорьковские предприниматели торговали солью. Еще в мае 1756 года сюда был определен соляной голова к продаже казенной соли «и велено по сношению с сибирским соляным комиссариатом на новую сибирскую линию и в крепость Пресногорьковскую к продаже казенной соли …определить соляного голову с целовальником». Ломка соли проводилась на многочисленных горько – соленых озерах, окружавших станицу.

На фото: Здесь проходил скотопрогонный тракт Петропавловск — Троицк

Проживавший в Пресногорьковке в начале прошлого столетия Сергей Преображенский так описывает соляный промысел: « В нескольких километрах от станицы находилось Рассольное озеро. Рядом с ним в ста метрах находилось озеро с прекрасной пресной водой. Во время перебоев с солью, любители наживы продавали ее по цене в десятки раз большей. На озеро приезжали люди, делали из кровельного железа противни и на огне рассол выпаривался. Получалась белая, хорошая на вкус поваренная соль. В засушливые годы, какими были 1891, 1911, 1921-й, соль садилась в два – три сантиметра. Сотни людей брали в станичном правлении допуски за установленную плату и гребли соль специальными граблями. Собранную соль, кто на лодках, кто на плотах, вывозили или выволакивали на берег. В день добывали более двухсот пудов. До одиннадцати утра собирать соль было нельзя – в ней скапливалась селитра, которая с восходом солнца испарялась, такая соль была несъедобна. К вечеру соль от поверхности уходила на дно озера в грязь. Толщина слоя грязи была до одного метра» (вокруг озера сохранились многочисленные следы землянок, глубокие ямы разных размеров – прим. автора).

В середине XIX века развился извозный промысел. Немалую роль в нем играли разъездные агенты. Они выезжали из линейных станиц на юг и производили торговые сделки. Обычно это были бедняки-казахи, работающие у местных жителей. Они выезжали с товаром в степь, а возвращались со скотом. В линейных поселениях при таможенных заставах появились в начале XIX века ветеринарно-карантинные пункты.

В 1811 году в наших местах распространилась «заразительная» болезнь рогатого скота, вызвавшая скорую реакцию министерства полиции, потребовавшего от сибирского генерал-губернатора и командира сибирских линий немедленного принятия мер на случай мены с «азиатцами скота, сырыми кожами и мягкой рухлядью». На следующий год болезнь была остановлена, но карантинные меры на случай повторения её сибирским начальством были приняты. Петропавловские купцы и линейные казаки, производящие мену с казахами взялись построить за свой счёт здания для содержания и окуривания скотских кож по методу лейб-медика Крейтона, для последующей продажи в крепостях Петропавловской, Омской, Пресногорьковской, Николаевской и редуте Песчаном. Здания были построены в Петропавловской крепости при таможне, а в крепостях поменьше при таможенных заставах уже в июле 1811 года. В них постоянно несли службу по обработке скота несколько резервных казаков под командованием урядника. Пригнанный из степи скот некоторое время содержался на карантине под присмотром таможенного досмотрщика или штаб-лекаря, смотрящих, чтобы табуны не смешивались. Прежде чем пригнать табун на меновой двор Петропавловской крепости его пасли между озёрами Бигикульским, Троетюпным, Гусиным и Пёстрым. На меновом дворе разрешение на реализацию давали комендант, городничий и штаб-лекарь. Петропавловская таможня выдавала особое свидетельство на кожу, на неё ставили штемпель и лишь в таком виде её можно было купить на линиях, в Тобольской и Томской губерниях, не опасаясь, что она была снята с забитого больного скота. Однако, многие табуны двигались, используя огромную протяжённость границы, мимо пунктов проверки.

На фото: Двор казака-малоросса

Декабрист Иван Завалишин писал об этом в 1867 году: «…Контрабанда не последнее дело и широко практикуется даже и кордонными казаками: ибо нет человеческой возможности углядеть на таком громадном пространстве. Первоклассные таможни на сибирских линиях находятся в городах Петропавловске и Семипалатинске, а таможенные заставы в городах: Павлодаре, Омске и Усть-Каменогорске, да в станице Пресногорьковской.

Среднеазийская караванная торговля состоит из хлопчатой бумаги, марены, сухих фруктов, изюму, кишмишу, цицварного семени, мягкой рухляди, халатов и пр. В Среднюю Азию отпускается: плис, полуситцы, нанка, миткаль, юфтю, тюменский товар кожаный, сукна, медные и железные изделия, посуда, сундуки…». Тот факт, что Пресногорьковская имела первоклассную таможенную заставу, подтверждает ведомость о пошлинах, собранных в таможнях Сибирского округа в 1848 году – Усть — Каменогорская – 2171 рубль, Пресногорьковская – 5294 рубля, Омская – 4468 рублей, Петропавловская – 80028 рублей.

На фото: Групповое фото зажиточных казаков

Таможни в Омске, Петропавловске, в станицах Пресногорьковской и Николаевской, были упразднены в 1868 году, в связи с окончательным разгромом южных ханств. Сформированные в Акмолинской области гурты продвигались по исторически сложившимся направлениям:

- по Казачьему тракту – из Омска вдоль Горькой линии через Пресногорьковскую на Троицк,

- по Всесвятскому тракту – из Атбасара в село Всесвятское (ныне Сарыколь), отсюда тракт разветвлялся: на Кустанай, в Звериноголовскую и Пресногорьковскую,

- по Арык – Балыкскому: на северо-запад в Пресногорьковскую и Новорыбинскую.

Путь прогона скота в Тобольскую и Пермскую губернии лежал из Пресногорьковской на Курган и Шадринск».

На фото: Главная тягловая сила — быки

Приведу примеры передвижения гуртов степными дорогами с берегов Иртыша в Оренбургскую губернию. Купленный скот оставался зимовать вблизи станиц по Иртышу, изобилующими травами и сеном в зимний период. В конце апреля гурты начинали движение по левой стороне реки, потом ручьями и оврагами, наполненными снеговой водой, проходили в 90 верстах южнее Петропавловска к реке Ишим, далее следовали такими же ручьями к реке Тобол, и проходили в 200 верстах южнее Троицка. Часть скота уходила на линию в крепости Уйской линии и далее на Урал, остальные гурты прибывали в Оренбург в конце июня. Расстояние в 2200 верст проходили за 60-70 дней, делая, таким образом, по 30 верст в сутки. Из Атбасарского уезда казахи выгоняли скот на линию к Троицку, в Звериноголовскую, Пресногорьковскую и небольшими количествами на Таинчу через Кокчетав. С Таинча – кульской ярмарки главная масса скота направлялась на Петропавловск и через брод Тшкан из Акмолинска на станицы Пресновскую и Пресногорьковскую. В Омский уезд и далее на восток скот продвигался через станицу Николаевскую. Из Петропавловска гурты скота направлялись двумя путями – по линии сибирских казаков и далее в пределы Оренбургского края. Этот скот предназначался для отгона в Россию. Остальной скот гнали в северо-западном направлении в Ишимский и Ялуторовский уезды и Пермскую губернию. Часть скота отправлялась на Курган через Пресновскую, из города на деревню Бескамышную, село Белое, деревню Сливную, село Петуховское, деревню Рынки и через курганские поселения – Обутки, Долгую, Казаркино и Моршихинское. Из Пресновкой большое количество скота, прибывшего из Тайнчи, гнали на Моршихинское, Дубровное, Лопухинское и Мостовскую. Отсюда два тракта разветвлялись: на Шмаково, Усть – суерское и Чимеево Шадринского уезда. Другой на Марайское, Носково, Подеринское, Иковское и Абаковку, Асямову. Ещё одна ветвь следования скота из Моршихина – на Ельпинское, Маревское, Сычевское, Смолинское и до Мало-Чусовой.

На фото: В степи

Из Пресногорьковской скот идет на Курган и в Ялуторовский уезд по волостям Соловьевской, Кызакской и Ермутлинской, до деревни Уларовой, оттуда в Лыбаевскую волость. Сама торговля скотом представляла нелегкий труд. После длительных перегонов или переплавов через реки погонщики и приказчики должны были обеспечить животных отдыхом, найти подножный корм и водопои. При плотном движении между гуртами делался интервал в 1-2 дня, чтобы они «не нажимали друг на друга». Нередки были стычки и усобицы между хозяевами скота. Но торговля была выгодным делом. Даже в годы джута цена говядины на рынках Тюмени была не больше 3 копейки за фунт. Перегон живого скота обходилась дешевле доставки хлеба и оборачивался солидными барышами для купцов. Крупными петропавловскими торговцами скотом были Бектемиров, Курмашев, Каражанов, Чанышев, Волков, нелпин, Ловышев, Бабин, Казанцев.

В июне в Петропавловске появлялись купцы из Мурома, Перми, Екатеринбурга. Главным покупателем из Казани был купец Кривоносов, но в этот период хорошо откормленного скота было мало, он появлялся только осенью и перегон начинался только весной следующего года. Кроме Кривоносова покупали скот купцы из крестьян Верхнеалабугского селения Курганского уезда братья Папуловы, перегоняющие в Россию до восьми тысяч голов скота в год. Крестьяне этого селения в 1900 году основали хутор Троебратский, ныне крупная железнодорожная станция на границе Кустанайской и Северо-Казахстанской области.

Вот как описывает очевидец торговлю в Петропавловске: «При въезде в нагорное селение прежде всего представляется чёрный базар, на который каждый день привозится несколько возов дров, сена, хлеба и прочего. Далее встречается толпа киргизов, торгующих лошадьми. Нередко можно увидеть киргизку, едущую верхом на быке, запряжённого летом в двухколёсную таратайку, а зимой в двухкопыльные сани, с дровами или сеном. Там же стоят несколько возов пиленого и строевого леса, доставленного из Коурского бора.. В деревянном гостином дворе найдётся до тридцати мануфактурных лавок, до 15 железными изделиями, до 30 мелочных с посудою, до 40 лавочек с иглами, тесьмами… На отдельном базаре продаётся мясо, рыба и разные съестные припасы. Этих продуктов всегда много, особенно осенью, когда идёт забой скота. Тогда в продаже бывает десятки возов бараньих и козьих тушек, которые живо скупаются по сорок копеек за штуку. Возами продают рыбу, которую ловят в изобилии на степных озёрах. Одним словом, Петропавловск есть постоянное место сбыта всех продуктов, почему окрестные жители привыкли называть его «омутом». И действительно, в какое бы время и что бы не было привезено в Петропавловск, всё скупается живо». Джуты и засуха часто заметно ,уменьшали поголовье скота — на это моментально реагировал рынок. Роль ярмарок заметно падала, как это случилось в 80-е годы с Таинчакульской ярмаркой, но в последующие годы торговля скотом вновь набирала обороты. К слову сказать, ярмарка к 1895 году пришла в совершенный упадок – озёра высохли. Растительности вокруг них стало не хватать для продаваемого скота. В газетах тогда писали: « Скот голодает и страдает от жажды, почему все стараются поскорее окончить сделки, чтобы угнать скот для прокорма на лучшие пастбища в Тобольской губернии. В силу естественных причин Таинчакульская ярмарка идёт к понижению».

На фото: Ямщик у ямской избы

Кроме того, на экономику Степного края большое значение оказала Транссибирская железнодорожная магистраль, участок которой прошёл в северной части Петропавловского уезда. 11 июля 1894 года в Петропавловск пришёл первый паровоз. Житель города восторженно писал: «Доведена прокладка рельсов до города и с этого дня должна начаться для него новая жизнь. Радуемся будущему новому». Торговцы скотом поспешили перебрасывать скот в российские губернии новым способом и скота на ярмарках, расположенных рядом с железной дорогой, стало значительно меньше.

Станичные воротилы, быстро поднявшиеся на продаже скота, строили тогда крепкие крестовые дома, покрытые кровельным железом, появлялись и постройки сибирского типа — с кирпичным нижним этажом. В годы советской власти их хозяев выселяли и отправляли на север, а постройки ещё без малого целый век использовали различные совучреждения. Совсем немного таких домов сохранилось в захиревших ныне некогда крупных станицах, и они в скором времени исчезнут навсегда.

Спрос на скот и в начале следующего века в центральных районах России был чрезвычайно высок — в связи с распашкой в 1910 году задонских степей казахский скот занял главное место на Петроградских и Московских рынках. Состояние дорог поддерживалось местными жителями — каждая семья обязана была отработать на почтовом тракте несколько дней в году — делали подсыпку, ставили верстовые столбы. Такая насыпь сохранилась между Пресногорьковкой и Камышловкой, остались даже фрагменты мостов. Экипаж цесаревича Николая, при следовании в 1891 году по Казачьему тракту, преодолел расстояние в 110 верст за 7,5 часов, т.е. двигался со скоростью 20 – 22 версты в час, «этой быстрой езде много способствовала ровная прекрасная дорога…». По сформировавшимся трактам скакали фельдъегеря, осуществлялась почтовая гоньба. К примеру, курганский мещанин Фёдор Кузьмич Фролов 7 мая 1856 года заключил контракт с земским исправником Игнатием Антоновичем Кондратовичем на прогон трёх пар лошадей – одна пара до станицы Пресногорьковской, две — до Ялуторовска (195 вёрст). Предприниматель получал прибыль 256 рублей серебром в год, а уже через четыре года вошёл в купеческую гильдию. Тракт Курган — станица Пресногорьковская зимой и летом пролегал по населённым пунктам: Черёмуховская – Меньщиковская – Утятская – Чернавская – Глядянская – Нижнеалабужская (133 версты).

Краткий обзор торгово-экономических отношений на северной границе в период военно-хозяйственной колонизации Среднего жуза позволяет сделать вывод о том, что посредством торговли в крепостях активно укреплялись экономические и культурные связи между народами, происходил непрерывный рост товарного производства и денежного обращения в крае, шел постепенный процесс разложения натурального хозяйства. Караванные пути, некогда проложенные по пустынным регионам от военных фортов в южный Казахстан и Среднюю Азию, стали в следующем столетии основой для строительства автомобильных и железных дорог, соединивших между собой современные города Республики Казахстан и сопредельные государства.

Сергей Виниченко

Источник