Некоммерческое партнёрствоУрал-Евразия

Накануне 87-летия со дня рождения писателя Явдата Ильясова (1929-1982) в прошлом, 2016 году году автор обратилась с просьбой об интервью к Раиму Фархади – поэту, писателю, драматургу, переводчику, художнику, кавалеру ордена «Дустлик» Республики Узбекистан. В 1973–1981 годах Раим Хакимович работал заместителем главного редактора по русским изданиям Издательства литературы и искусства имени Гафура Гуляма, где книги Явдата издавались и переиздавались неоднократно, и мог рассказать об отдельных моментах жизни писателя. На встрече с Раимом Хакимовичем автор записала его вдохновенный монолог, который был опубликован агентством "Новости Узбекистана".

– По долгу службы мои встречи с Явдатом Ильясовым были в основном встречами «книготорговца и поэта». Это обычно был не очень лицеприятный разговор, иногда на высоких тонах, но у нас он проходил на юмористической волне (смеется), потому что в редакцию приходил великий шутник, импровизатор, сочинитель небылиц, в том числе о самом себе. В этом мы были похожи и всегда хотели чем-то удивить друг друга!

В один из своих последних визитов Явдат сообщил мне «страшную тайну» о своем происхождении: его настоящим отцом был немецкий барон, бог весть как попавший в татарское село в башкирской глубинке. А почему бы нет? На старинной фотографии мой дед по материнской линии как две капли воды похож на Тараса Шевченко, которого сослали на берег Аральского моря в крепость под названием «Раим». Где-то в этих местах мой дед и родился. А у матери был поэтический дар. Вот и есть повод для семейной легенды в духе Ильясова...

Я неоднократно замечал, что Явдат приходил в издательство, чтобы разрядиться. Иногда разговор у нас шел не о делах редакции, не о литературе и даже не об издании его книги, а о прекрасных дамах. Приходя в редакцию, он начинал с объяснения в любви, конечно, женщинам-редакторам: старшим, рядовым и младшим. На него смотрели как на чудака, но выслушивали с интересом. 

Хочу рассказать об одном особенном визите Явдата. Тот праздничный день – праздничный по настроению, а не календарю – я не забуду. Он принес мне в подарок изданную в нашем издательстве книгу «Заклинатель змей» и своим размашистым почерком написал на развороте: «Раиму Фархади – с надеждой на его успехи на поприще исторического романа. Я. Ильясов. 16 июля 79 г.».

Это посвящение имело предысторию. Явдат рассказывал, что действие книг иногда виделось ему во сне. Писатель настолько вживался в материал, что тот становился как бы частью его собственной жизни. Подобное происходило и со мной. Как-то мне приснился сон об Абуль Хасане Рудаки: весь его путь с рождения и возвышения при дворе правителя Бухары до изгнания и ослепления, когда он буквально на ощупь вернулся в родное селение под Пенджикентом. А до этого я прочел всего лишь несколько стихотворных строк Рудаки в переводе Семена Липкина. Когда я рассказал Явдату об этом сне, он ответил: «Ты уже на подходе к исторической теме». Потом я ездил в селение, где родился поэт, ходил по тропам, по которым он бегал мальчишкой, видел реку, шум которой помог ему, ослепленному, вернуться на родину. Я попытался рассказать обо всем этом в стихах. И мне ничего не пришлось придумывать: все в деталях привиделось во сне. 

Писателя-историка часто представляют книжным червем, который лишь копается в рукописях и сверяет логарифмической линейкой: был этот факт или нет. Но помимо этого он проживает историю вместе со своими героями!

У Явдата был солидный подготовительный период при написании книг. Писатель Борис Пак рассказывал, что его супруга, занимавшаяся математическими исследованиями, близкими к исследованиям Омара Хайяма, дала Ильясову для ознакомления рукопись со своими разработками. Явдат несколько дней даже жил у них дома, чтобы проникнуться исследовательским духом... Этот дар перевоплощения дается не каждому. Автор вникает в личности исторических персонажей и события, и, действительно, наступает момент, когда все это может присниться ему, как великолепное кино! 

Люди иногда удивлялись: откуда у Явдата Ильясова, закончившего, помимо семилетки, лишь первый курс педучилища, такой великолепный русский язык – поэтический, яркий, откуда такое живое слово? Можно быть русским человеком, русским писателем, но не дожить до того времени, когда слова стоят там, где нужно, и придают прозе особое, музыкальное звучание. 

В отношении книг Явдата Ильясова. Они выходили большими тиражами, приносили прибыль, тянули малотиражные, убыточные издания других авторов. Мы давали Явдату аванс, чтобы у него была возможность работать, не думая о заработке. И все время торопили его, чтобы он скорее закончил книгу. Все произведения, в том числе «Заклинатель змей», проходили рецензирование специалистов. Главный редактор издательства Шаислам Шамухамедов, доктор филологических наук, профессор, знаток жизни и творчества Омара Хайяма, автор перевода его стихов на узбекский язык, очень глубоко вник в этот роман и написал в послесловии замечательные строки о нем и его авторе. Явдат был доволен. 

В должности заместителя главного редактора издательства я стремился к тому, чтобы у нас публиковались настоящие произведения, не соглашался на издание заведомой макулатуры, воевал с высокопоставленными графоманами. Тогда было нашествие «произведений» о басмачестве и социалистическом производстве. Большинство авторов были не писателями, а переписчиками, копирующими одни и те же сюжеты и характеры... В конце концов, в начале 80-х годов я ушел из издательства и, как Явдат, стал вольным художником. Я перешел на другие жанры: писал пьесы, песни. Пьесы начали с успехом идти в театрах, песни исполняла «Ялла», и это кормило лучше, чем тот пай, который я получал в издательстве. 

Почему эта книга в моих руках – живая? Для меня, коллеги Явдата по перу, это новая встреча с другом. Кроме того, с расстояния лет я могу видеть, как его персонажи смотрятся на фоне героев нашего времени. 

Вместе с «Заклинателем змей» он подарил мне красную розу (на обложке книги Омар Хайям изображен с розой в руках. – И. И.) и сказал: «Ты любишь засушивать цветы. Сохрани и эту розу». Во многие книги я, действительно, вкладывал цветы, прочтя стихотворение Пушкина:

Цветок увядший, безуханный,

Забытый в книге вижу я; 

И вот уже мечтою странной 

Душа наполнилась моя…

Но у меня была и другая причина собирать гербарий. Я всегда интересовался флорой и даже составил большую книгу «Путешествие в ботанический сад (истории и сказания о растениях)». В моей поэтическо-флористической коллекции сохранилась и роза Явдата Ильясова.

Как-то я сказал Явдату: «Зачем ты в “Заклинателе” используешь стихи Хайяма в переводе Румера и Тхоржевского? Ты и сам мог бы их перевести». Он ответил: «Мне не до этого. Да и не хочу у поэтов хлеб отнимать. Если хочешь, сам переведи». С тех пор я начал переводить стихи Хайяма! В прошлом году в журнале «Звезда Востока» издана большая подборка моих переводов стихов Хайяма – его поэтическое наследие требует нового прочтения. 

Кстати, по решению ЮНЕСКО, день рождения Хайяма отмечается не только по круглым датам, а ежегодно – настолько он ценен своим вольнодумием и поэзией. Многочисленные переводы его стихотворений на европейские языки сделали его самым знаменитым иранским поэтом в мире. Интересно, что в течение нескольких лет о нем вышло несколько произведений на русском языке, в частности, «Сказание об Омаре Хайяме» Георгия Гулиа, роман «Омар Хайям» Камиля и Шамиля Султановых в серии ЖЗЛ, рассказ «Хадж Хайяма» Мориса Симашко, поэма «Книга откровений Омара Хайяма» Тимура Зульфикарова. Естественно, в эпоху соцреализма было сложно не следовать официальному взгляду на личность поэта.

Главная трудность для писателя исторического жанра – суметь преодолеть барьеры конъюнктуры того исторического момента, который давит на него. К примеру, литературным чиновникам хотелось, чтобы Омар Хайям в романе Ильясова стал чуть ли не провозвестником Октябрьской революции! Явдату часто пеняли, что в изображении Хайяма он давал волю страстям. Не нравилось, что его герой позволял себе «фривольности». Слыханное ли дело, чтобы гений ждал на крыше прихода прекрасной девы?! Слава Богу, Шамухамедов в этом отношении был демократичным человеком и позволил опубликовать роман практически в том виде, в каком он был написан.

Явдат был отшельником, всегда нацеленным на творчество. Он вытеснялся средой, которая любила стоять по стойке смирно и отдавать честь: он этим не занимался никогда. Поэтому никого не огорчало, когда в Союзе писателей организовывались какие-то собрания или совещания, а он не приходил на эти встречи. 

Как врач и психолог я чувствовал, какое это тяжелое бремя – идти таким путем. Я всегда негативно относился к алкоголю и предостерегал Явдата от чрезмерных возлияний. В подпитии он, впрочем, как и все, был не очень приятен. Что может отвлечь писателя, художника, музыканта, поэта от пития? Любовь к женщине. А у него любовь была такая: он любил весь мир, любил всех женщин и не мог остановиться на ком-то надолго. Впрочем, в тот день он был абсолютно трезв, и я увидел его в его лучшей ипостаси – хорошего друга. 

Незадолго до кончины Ильясова я написал стихотворение об Омаре Хайяме с посвящением Явдату:

Его укоряли: «Ты вечно пьян,

Закрой-ка дверь за собою!»

В разгаре пир. Уходил Хайям

С поникшею головою.

Смотрел ему вслед святоша-злодей,

Сдирая мясо с жаровни.

Поэт пил вино,

А он – кровь людей,

А это намного греховней.

Сидел повелитель, тучи темней,

С пустым бокалом на троне…

Поэт пил вино,

А он – кровь людей,

А это намного греховней.

Визирь – торгаш, судья – лиходей

(Учти, Судия Верховный!).

Поэт пил вино,

А они – кровь людей,

А это намного греховней.

Дирхемы листвы осыпались с ветвей,

 Гремели грозы и войны.

На этом пиру он был всех трезвей.

Они его недостойны.

Царица – Ночь, Бродяга – Рассвет

За каменною стеною.

В разгаре пир. Уходит поэт

С поднятой головою.

Явдат прочитал это стихотворение и сказал: «Ты слишком высоко меня ценишь». Я ответил: «Ты подтолкнул меня открыть Хайяма заново». Стихотворение опубликовано в сборнике «Улица влюбленных», изданном в Ташкенте в 1982 году.

Наступало время тектонических процессов в обществе. Приехали из Москвы деятели от литературы и один из них заявил: писатели с нерусскими именами вообще не должны писать по-русски (!!!). В Союзе писателей Узбекистана прошел «круглый стол» на эту тему. Началось «отодвигание» нерусских, пишущих на русском языке, от литературы, которое привело к возникновению искусственной национальной проблемы. А ведь то, что делал Ильясов, нерусский выходец из России, было результатом его глубочайшего врастания в историю Средней Азии, его интереса к жизни народа в пространстве и времени. 

Явдат создал собственный литературный язык, обогатив сокровищницу нашей культуры. Благодаря произведениям Явдата Ильясова в памяти народа остаются жить не только герои древности, которых писатель вернул к жизни силой своего воображения, не только сам автор, но и те, кто принимал участие в издании его замечательных книг. Всех призываю: люди, читайте на сон грядущий молитву либо страницу из хорошей книги – это вакцина против попсы, заполонившей в настоящее время все отрасли культуры...

Записала Илона ИЛЬЯСОВА

Фото: первая – Николая Ключнева, последняя – неизвестного автора, остальные – Илоны Ильясовой.

Источник