ЕАЭС не будет прежним?

Пандемия COVID-19 является основным кризисным фактором, влияющим сегодня на экономические системы любого уровня – от мировой экономики и народнохозяйственных комплексов каждого государства до микроэкономических процессов в частных предприятиях и организациях

, пишет ЦГИ "Берлек-Единство".

Для экспертно-сырьевых экономик негативный тренд глобального кризиса усилился падением цен на энергоносители. Последние переговоры ОПЕК+ позволяют предположить рост нефтяных котировок, однако пока рано говорить об устойчивости этого тренда. Так или иначе, события первого квартала года неизбежно отразятся на будущем мировых торгово-экономических связей и их субъектов.

Региональные интеграционные блоки также перестраиваются под новые условия. Не является исключением и Евразийский экономический союз. Опять-таки, две крупнейшие экономики этой международной организации ощутимо зависимы от уровня мировых цен на нефть. Несмотря на то, что прогнозы – дело наблагодарное, мы попытаемся провести основные позитивные и негативные сценарные линии развития наднационального экономического блока.

Переформатирование внешнеторговых связей малого и среднего бизнеса

Малое и среднее предпринимательство евразийской пятерки переживает не самые легкие времена. Уже сейчас рынок откликается уходом субъектов МСБ, замораживанием деятельности предприятий, сокращением рабочих мест. Предприниматели сегодня заняты оптимизацией расходов и поиском способов выживания.

В этой связи тяжело ожидать от бизнеса наращивания числа внешнеторговых партнеров, пусть и на общем рынке ЕАЭС. Многие предприниматели сокращают объемы производства, что неизбежно скажется на структуре их поставок в будущем, в том числе и экспортных. Маломощные предприятия МСБ в стратегиях расширения числа внешних потребителей откатились на несколько лет назад. Восстановление структуры внешних партнеров в границах ЕАЭС напрямую зависит от того, с какими потерями малый и средний бизнес переживет кризисный период.

Стоит отметить, что в начале апреля ЕЭК ввела запрет на вывоз ряда продовольственных товаров за пределы ЕАЭС. Исполнение многих действующих внеблоковых торговых договоренностей сельскохозяйственной отрасли приостановлено как минимум до октября текущего года. Эти убытки предприниматели компенсируют нарастающим спросом внутреннего рынка Евразийского союза. Однако продолжительное функционирование запретов на экспорт скажется на рентабельности предприятий АПК.

С другой стороны, представители узкоспециализированных отраслей экономики сегодня пытаются сохранить прежние объемы валовой прибыли за счет поиска новых рынков. К примеру, организации сферы IT-услуг, а также маркетинговые и консалтинговые организации сейчас расширяют число заказчиков из числа ближнего зарубежья. Однако этот кейс сферы услуг стран-участниц ЕАЭС нельзя назвать массовым. На другой чаше весов организации, которые могут не пережить этот год даже с учетом господдержки (к примеру, представители туристической отрасли).

На перспективы взаимодействия субъектов МСБ евразийской пятерки может повлиять и сложившийся транспортно-инфраструктурный кризис. Ограниченный функционал большой части авиа- и жд-транспорта, может подтолкнуть интенсификацию приграничного торгово-экономического взаимодействия России, Беларуси и Казахстана.

Синхронизация макроэкономической политики и координация отраслевых рынков

Кризис усилил и без того ощутимые структурные проблемы экономик государств ЕАЭС. Помимо того, что Казахстан и Россия уже не первый десяток лет в поиске панацеи от «голландской болезни», остальные сектора экономики экстренно перестраиваются под новые условия работы. Можно предположить, что преодолению кризисных последствий будет способствовать усиление интеграции отраслевых рынков, а также его качество.

Несмотря на то, что координация отраслей экономик и так в числе приоритетов наднационального блока, мировая пандемия ещё сильнее подталкивает к этому. Сворачивание экономических векторов ЕАЭС внутрь интеграционного объединения сдвигает сроки решения задач по синхронизации промышленной политики и формировании единых рынков.

Позитивным примером является общий фармацевтический рынок ЕАЭС. Введенные в 2018 г. унифицированные режимы рынка лекарств и медизделий привели к интенсификации обмена опытом, интеграции единых процессов фармацевтической экспертизы в государствах-участниках союза. В нынешних условиях особенно важно, что порядки перераспределения медицинских изделий в ЕАЭС либерализированы. Возможно, кризисные явления этого года станут катализатором унификации требований и координации государственных политик и в других отраслях.

К наиболее приоритетным можно отнести рынок труда. Закрытие границ заметно отразилось на процессах трудовой миграции в странах Евразийского союза. К примеру, сегодня в России мигранты-выходцы из стран ЕАЭС, могут рассчитывать на ряд мер социальной защиты наравне с россиянами, при условии, что их трудовая деятельность была оформлена должным образом в правовом поле. Однако неофициально трудящиеся оказались в тяжелой ситуации, которая выходит из зоны ответственности государства-реципиента. Сложившаяся обстановка ставит задачи ускоренной координации миграционной политики. Уже сегодня важно экстренно подключиться к решению проблем трудовой миграции, сформировать систему гибкого перераспределения рабочей силы в нуждающиеся отрасли как наднационального уровня, так и государственного.

Пандемия ещё раз продемонстрировала насколько важны процессы сближения экономической политики государств ЕАЭС в сфере промышленного производства, АПК и других секторах. Хочется верить, что кризисные факторы ускорят принятие совместных программ поддержки важнейших для экономики и жизнеобеспечения отраслей, в том числе в рамках общего вектора импортозамещения.

Фрагментация наднациональной организации

Евразийский экономический союз, как и другие интеграционные объединения, построен на принципах взаимного снятия экономических тарифных и нетарифных барьеров, либерализации пограничных режимов. Собственно, обеспечение четырёх основных свобод, а именно свободы передвижения товаров, услуг, капитала и рабочей силы – это один из основополагающих принципов развития таможенного союза евразийской пятерки.

Тем сложнее воспринимать тот факт, что в считанные дни государства ЕАЭС закрыли границы. Каждая из стран-участниц собственнолично ужесточила порядок ввоза и вывоза товаров, не говоря уже о практически полной блокировке пассажиропотока. В противовес предыдущим тезисам, в таких условиях тяжело говорить о возможностях дальнейшей координации отраслевых рынков объединения. Однако иначе быть не могло.

Наложение экономического кризиса на пандемические процессы стало самым серьезным испытанием для Евразийского союза. Наднациональный орган в лице ЕЭК оказался не в состоянии экстренно выкатить рабочий механизм нивелирования рисковых факторов. Ожидаемо, точечные меры противодействия эпидемии на уровне государств или регионов требуют меньше времени, а значит более эффективны.

Тем не менее, говорить о несостоятельности институтов наднационального объединения всё же не стоит. Аналогичные центробежные процессы сегодня наблюдаются в любом интеграционном блоке. Кризис регионализации в данном случае неотделим от экстренного торможения глобализационных процессов. После преодоления пандемии стоит ожидать восстановления экономических и иных связей между субъектами региональных интеграционных блоков. Вопрос лишь в том, с каким потерями экономические союзы выйдут из кризиса.

Что делать?

Пройти 2020 год с минимальным ущербом для экономики – первоочередная задача любого государства или интеграционного блока. В свою очередь оценку реализованным и запланированным мерам, разумеется, можно будет дать позднее. Однако, уже сейчас очевидно, что Евразийскому экономическому союзу предстоит серьезная работа по ускорению интеграционных инициатив и их переформатированию с учетом новых условий.

Как оказалось, координация отраслевых рынков и синхронизация экономической политики государств – это не только общеобязательные шаги интеграции, но и вопросы выживания объединения в кризисные периоды. Хочется верить, что уроки 2020-го будут усвоены и станут катализатором дальнейшего сближения как отдельных стратегических отраслей экономик стран ЕАЭС, так и подходов к управлению валютно-финансовым, трудовым и иными рынками.

Кроме того, предстоит проработать механизмы поддержки важнейшего сектора экономики ЕАЭС – малого и среднего предпринимательства. Пока эти задачи ложатся на плечи конкретного государства, а их решение требует колоссальных усилий и внутренних резервов. Однако содействие со стороны наднациональных институтов также определяет зрелость интеграционного объединения. Пока эффективных прецедентов наднациональной помощи МСБ не наблюдается ни в одном региональном интеграционном блоке. Возможно, имеет смысл рассмотреть потенциал посткризисной поддержки предпринимателей, в том числе путем содействия восстановлению утраченных торгово-экономических трансграничных связей.

Кризисные периоды зачастую являются временем переосмысления подходов к управлению экономикой. Нельзя исключать, что молодость ЕАЭС в этом отношении выступает плюсом. Начальная стадия развития полноценного экономического союза предполагает естественную гибкость её институтов. Эта отличительная черта может стать преимуществом, однако эффективность использования эластичности интеграции будет зависеть от политической воли лидеров объединения.